Молочница из бордо описание

Главная » История одной картины » Франсиско Гойя, «Молочница из Бордо»

Рубрика «История одной картины»

Автор: Юлия Риа

Холст, масло, 1825-1827 г.г. 76 на 68 см

Картинка увеличивается.

Во второй половине 19 века зародилось новое течение – импрессионизм. Главное было в нём: передача сиюминутного чувства, момента, не углубляясь в философию и рассуждения. Картины импрессионистов, как правило, жизнерадостны (или приятно-ностальгически грустны). Они легки и естественны.

В 1808 году Наполеон вступил в Испанию, начались длительные кровопролитные бои в городах. Испанский народ яростно сопротивлялся захватчику. «Ошибка номер один – поход в Испанию», – так на острове святой Елены писал Наполеон (какая будет вторая ошибка, думаю, ясно). Последствия войны позже, после изгнания французских войн, опишет Франсиско Гойя в серии своих гравюр «Бедствия войны».

С изгнанием французских захватчиков в Испании не установился покой – власть переходила от одних к другим, были и республика, и снова восстановление монархии. Причём с 1813 года королём стал Фердинанд VII, придерживающийся политики репрессий и опирающийся на армию и инквизицию.

В 1824 году Гойя покинул родину (тогда ему 78 лет). В стране притесняли вольнодумцев и либералов, к коим принадлежал и художник (в 1815 году его даже вызвала на допрос инквизиция). Оставаясь на государственной службе (придворный живописец) он попросил отпуск и уехал во Францию, в город Бордо, и так там и остался (последние четыре года жизни).

Здесь Гойя и напишет одну из своих знаменитых и противоречивых картин: «Молочницу из Бордо». В некоторых источниках отмечается, что картина весьма оптимистична и весела… Странное заключение, у меня при взгляде на неё возникают такие ассоциации: тревога, тоска, неминуемость судьбы, двойственность жизни. Но если сравнивать картину с последними работами Гойи, то, да, она выделяется среди них своей лёгкостью, чувственностью, сиюминутностью. Выделяется и с технической точки. Не зря эту картину некоторые искусствоведы относят к первому проявлению импрессионизма. Я тоже вижу в ней новизну и стремление к иным формам живописи.

Франскиско Гойя «Молочница из Бордо», фрагмент.

Следует отметить, что с 2001 года, картина имеет статус непроверенной, то есть у некоторых учёных имеются сомнения насчёт авторства. Знаменитый «Колосс» уже признан «не картиной Гойи». Так и здесь ведётся расследование.

Вообще искусствоведы (а тем более те, кто специализируется конкретно на каком-то художнике) очень скрупулезно относятся к своему делу. Наклон головы у девушки непривычный для картин Гойи, что уж говорить про мазки и цвета. Картина сильно отличается от последних его работ. Уж не знаю насколько эти исследования можно считать объективными, но мне представляется «Молочница из Бордо» очень даже в духе Гойи. Какой-то художник сказал, что все его неудачные (я бы добавила, и необычные) картины искусствоведы скоро припишут плагиаторам.

Если не Гойя писал, то кто? Считается, что, возможно его дочь Росарио (родилась в 1814 году от некой Леокадии, уже после смерти жены художника). Они жили с Франсиско в Бордо, где он учил Росарио живописи. Могло быть и так. Но в любом случае, Гойя знал эту картину и очень ценил.

А ещё перед самой смертью он сделал такой рисунок:

На нём написано: «Я всё ещё учусь!»

Вам понравилась статья? Поделитесь ею со своими друзьями, нажав кнопку соц. сервиса или “re”.



К записи 4 комментария

Вопросы, жалобы, предложения, пожелания и замечания

по данной статье можете оставить здесь:

Источник

Уже только по факту понимаю, что у меня в этом году видимо особый интерес к теме старости, – то посты какие-то выходят из под пера, то книги встречаются, то полотна “цепляют”.

Вот так не смогла оторваться от этой репродукции, пролистывая подаренную книгу.

Эта картина увлекла меня и удивила.

Легкий но мощный, уверенный, размашистый, будто слегка небрежный (это только кажется), но ювелирный мазок.

Нежнейшие кружева белого с голубоватым и желтоватым и сероватым будто напоминают, затягивают в востпоминания о молодости, которая была столь же чиста и прозрачна, сколь далека сейчас для этой женщины.

В некотором смысле, столь же чиста и легка старость, последние дни жизни.

Руки и фрагмент груди выписаны землисто-бежевыми, коричневато-сероватыми цветами, вяло-мягковатыми мазками. Будто засыхающие камни лежат рядом с беловато-сероватой, голубоватой фактурой платья. Или же будто высыхающая на палящем солнце земля медленно угасает.

Попытка воспринять через ощущения тела:

Моё тело будто хаотично двигается, потом в какой-то момент сжимается, дыхание иногда замирает, потом неглубокий вдох, разворот, и прямые шаги. Это “недотанец”, набор скованных движений. Попытка игривости или легкости “гасится” противоположным импульсом – вялым, затягивающим и закручивающим. Ведущие эмоции и ощущения: недоумение, вялость, растерянность, страх.

Эти лица будто бы еще живы, но будто бы уже мертвы. Старуха справа «оказалась» без рта. Неужели Гойя «забыл» написать рот? Конечно нет! Она безмолвна перед лицом того, что делает время, глядя в зеркало, на котором по-испански небрежно брошено: «que tal?» – «как дела?», «как жизнь?» обычно подразумевает эта фраза, произносящаяся в каждом испанском приветствии.

Волосы, выбившиеся из под украшения старухи слева написаны так, будто это движущийся и копошащийся омут с темно алым, цвета запекшейся крови наверху. То есть, кто-то уже пал жертвой её ухищрений…)

Еще более ярким и насыщенным темно-алым обведены глаза старухи справа, будто безмолвные кровавые болезненные слезы усталости, отчаяния и бессилия прорываются из глаз. Потусторонние существа видятся мне в этих образах.

Украшения выглядят особенно грустно и иронично.

Далее. Еще фрагмент:

«Глыба» платья с резкими, размашистыми мазками. Тяжесть, грузность возникают в теле от того, как она «собирается» темными тонами книзу. И яркие, светлые элементы будто пронзают моё восприятие, в том числе через тело, заставляя снова и снова вздохнуть в этом замирании. Пока еще можно делать эти вздохи, но всё реже и реже…

Чуть в тени находится Кронос(Сатурн) с крыльями и метлой. Мазки, которыми выписаны его руки резкие, более спокойные. Более темные и мистические оттенки выбраны для написания этой фигуры. Мазок же на крыле этого фрагмента – будто волны прибоя – шуухх – шууух -шууухх – двигается параллельно (правее) и чуть бурлит над плечом, добавляя надежды, спокойствия, веры, смысла. Будто данности того, что происходило, происходит и будет происходить.

Вихристые линии метлы будто собираются и центрируются в одну точку, и этот предмет собранно нанесет прицельный удар.

О чем еще я думаю после просмотра этой картины?

Картина написана в 1810-12 году, возраст Гойи – 64-66 лет. В испании гражданская война, которая затянулась на пять лет. В этот же период Гойя пишет свои гениальные картины из серии «Бедствия войны». В 1812 году умирает его жена и мать его 6 сыновей (из которых выжил только один), Хосефа Байеу. Они пробыли в браке почти 40 лет. Некоторые исследователи проводят параллели между героиней картины, старухой справа, и королевой Испании Марией-Луизой, но это не главное, что интересует меня при этом исследовании. Кто-то приписываей Гойе злобную сатиру, но мне и это неблизко. Скорее я вижу это как предельно честное и неприятное исследование поднятого вопроса, перед которым все равны.

Напоследок, подборка некоторых оттенков с картины.

Когда я дописывала про «Старух» и пересматривала биографическую справку в конце книги, я зацепилась неким особенным вниманием за одну из последних картин Гойи, очень контрастирующую со многими картинами других непростых периодов.

Незадолго до смерти он пишет одну из своих последних картин «Молочница из Бордо», которая выполнена в синих и голубых, а также зеленых тонах, а художник крайне редко использовал синий цвет. Еще в синем обычно писали деву Марию со времен Средневековья.

Какой контраст создает эта картина с его сериями в трудные времена жизни!

Нежнейшая кожа и румянец молочницы, легкий мазок, дымка потустороннего взгляда. Причем, я даже не могу определиться про степень “той стороны” – то ли это взгляд “на ту сторону”, то ли “с той стороны”.

Чуть выше и левее головы на картине в небе будто просвет – светлеет голубоватый, мазок расходится горизонтальными мягкими широкими движениями… И входит в контраст с окружающими более темными участками. Тело расслабляется и трепещет, обдаваемое прохладой, в тонусе, будто восставая и ожидая чего-то, какого-то движения или сигнала извне для начала движения.

Над головой и вокруг контура тела «раскрывается» некое светлое неведомое пространство… Это совсем не дыра, как, например, у Ван Гога в «красных виноградниках», это мягкое, приглашающее и обволакивающее молочновоздушное, ватно-перистое поле.

Её фигура от этого “света” вокруг становится подсвеченной и не совсем реальной, парящей и божественной, но тем не менее всё еще остается чуть земной одновременно.

Совершенно мягкий и размытый мазок ложится рядом с “фирменными” “размашистыми” тонкими мазками Гойи.

Дыхание достаточно легкое, в меру глубокое, равномерное, – хоть местами учащается. Я чувствую расслабление в теле, покой, но и настроение и тонус, готовые для легкой прогулки. А прогулка эта будет проходить в пронизанном рассветным светом саду, и звуки в нем – легкий шелест листьев и шорох травы. Или же тонус тела подойдет для изящного жеста, выражения намерения или просьбы, или для согласия на приятный мягкий танец, например вальс. Я чувствую вместе со спокойствием мягкий эмоциональный подъем. Меня наполняет спокойная радость, без особенного стремления или вызова. И, конечно, достоинство.

Палитра. Лично меня завораживает и полотно, и палитра в отдельности:

ps фууух, прощай, перфекционист, который бог знает сколько не давал доработать и выложить этот пост в такой форме, в какой я могу это сделать в данный момент, – или уже никогда!

Источник

К:Картины 1825 года «Молочница из Бордо»

(исп.

La lechera de Burdeos

) – картина испанского художника Франциско Гойя, написанная во Франции в последние годы его жизни.

Хотя «Молочница из Бордо» широко признана художественными критиками и публикой, у некоторых историков искусства есть сомнения в авторстве Гойи[1]. Если картина всё-таки принадлежит кисти Гойи, то вероятнее всего на ней изображена Розарио, дочь Леокадии Вайсс (Leocadia Weiss). Леокадия была дальней родственницей художника[2] и его горничной в Бордо, куда он уехал, опасаясь преследований со стороны нового правительства Испании.[3]. Возможно эта картина является портретом молочницы верхом на осле, который оказался за пределами композиции. Тогда полотно относится к многочисленной серии произведений, в которых Гойя изображал уличных торговцев[4].

Техника мазка, использованная Гойей в этой картине, напоминает опыты дивизионистов, а внимательная работа с естественным светом, окутывающим фигуру молочницы, рассматривалась историками как предвосхищение импрессионизма.

После смерти художника картина перешла к его младшему сыну Хавьеру, который из-за финансовых трудностей был вынужден продать её дальнему родственнику Хуану Баутисту де Мугиро (Juan Bautista de Muguiro). Потомки Хуана Баутисты в 1946 году передали картину в Прадо, где она и находится по сей день[5]. Инвентарный номер P2899.

Литература

• Connell, Evan S.

  Francisco Goya: A Life. – New York: Counterpoint, 2004. – ISBN 1-5824-3307-0.

• Hagen, Rose-Marie & Hagen, Rainer.

  Francisco Goya, 1746-1828. – Taschen, 2003. – ISBN 3-8228-1823-2.

• Hughes R.

  Goya. – New York: Alfred A. Knopf, 2004. – ISBN 0-3945-8028-1.

• Путеводитель по Прадо. – С. 192. – ISBN 978-84-8480-188-7.
• Carrassat P. F. R.

  Maestros de la pintura. – Spes Editorial, 2005. – ISBN 84-8332-597-7.

Жизнь Гойи в первые годы XIX века (1799-1808)

Для монархов же выход «Капричос» остался незамеченным. В сентябре 1799 года королева заказала Гойе портрет, изображающий её в мантилье. А уже через месяц она позировала и для конного портрета. 31 октября 1799 года Гойю назначили первым придворным художником с жалованием в 50 000 реалов в год. В том же году он написал портреты актрисы «Ла Тираны» и поэта Леандро де Моратина. В компании с последним Гойя в январе 1800 года искал себе новые апартаменты, так как его дом приобрёл Годой для своей любовницы Пепиты Тудо. В апреле Гойя написал портрет супруги Годоя, графиню де Чинчон, дочь дона Луиса. В июне 1800 года Гойя купил за 234 000 реалов дом на углу улиц Вальверде и Десэнганьо. В ноябре того же года в апартаментах дворца Годоя замечена «Маха обнажённая». К июню 1801 года Гойя закончил знаменитый «Портрет семьи Карла IV» (где изобразил с психологической достоверностью всех членов семьи короля), портреты короля и королевы в полный рост и «Конный портрет Карла IV», менее удачный, нежели портрет Марии Луисы. В мае 1801 года Гойя написал также портрет Годоя в вальяжной позе, на тот момент – сомнительного триумфатора «Апельсиновой войны». В 1801-1803 годах Франсиско написал 4 тондо и для собственного дома. В 1802 году появилась и «Маха одетая», на которой изображена всё та же модель и в той же позе, что и в «Махе обнажённой». В июле 1802 года умерла покровительница Гойи герцогиня Альба, сохранился рисунок Гойи с проектом гробницы для герцогини. В июле 1803 года Гойя предложил королю для его гравировальной мастерской медные доски «Капричос» и непроданные офорты. С этого времени, до 1808 года, Гойя перестал получать заказы от двора, но сохранял жалованье. Его финансовое состояние позволило купить ещё один дом на улице де лос Рейес. В том же 1803 году умер Сапатер, с которым Гойя не переписывался с 1799 года. С 1803 до 1808 года Гойя создавал почти исключительно только портреты: молодого графа де Фернана Нуньеса (сына близкого друга Карла III), маркиза де Сан Адриана (типичного испанского гранда и мачо, друга Кабарруса), маркизы де Вильяфранка (член семьи Альба), дамы Исабель де Лобо-и-Порсель и портрет дочери герцога Осуна. В 1805 году Гойя устроил свадьбу своего 21-летнего сына Хавьера с Гумерсиндой Гойкоэчеа, родственницей крупных баскских финансистов. Гойя исполнил ряд рисунков молодожёнов и подарил им свой дом на улице де лос Рейес. В это время заказчиками на портреты стала зарождающаяся в Испании крупная буржуазия: Порсель, Фелис де Асара (натуралист), Тереса Суреда (жена управляющего фарфоровой мануфактуры Буэн-Ретиро), Сабаса Гарсия, Педро Мокарте и другие. В 1806 году произошёл арест бандита Марагато, вызвавший в народе резонанс. Гойя по этому поводу создал 6 полотен.

Отрывок, характеризующий Молочница из Бордо

Караффа стоял, сосредоточившись, впившись изучающим взором в моё лицо, будто стараясь понять, что же по-настоящему творилось в моей искалеченной страданием душе… Его умное, тонкое лицо, к моему величайшему удивлению, выражало искреннее волнение (!), которое, тем не менее, показывать мне он явно не собирался… Видя, что я очнулась, Караффа мгновенно «надел» свою обычную, безразличную маску, и уже во всю улыбаясь, «ласково» произнёс: – Ну, что же Вы, Изидора! Зачем же всех пугать? Вот уж никогда не думал, что Вы можете быть столь слабонервной!.. – а потом, не выдержав, добавил: – Как же Вы красивы, мадонна!!!.. Даже когда находитесь в таком глубоком обмороке… Я лишь смотрела на него, не в состоянии ничего ответить, а в моём раненом сердце скреблась когтями дикая тревога… Где был отец? Что Караффа успел сотворить с ним?! Был ли он всё ещё живым?.. Я не могла посмотреть это сама, так как эмоции застилали реальность, и видение от меня ускользало. Но Караффу спрашивать не хотелось, так как я не желала доставлять ему даже малейшего лишнего удовольствия. Всё равно ведь, что бы не случилось – изменить ничего было уже нельзя. Ну, а о том, что ещё должно было произойти, я была уверенна, Караффа не откажет себе в удовольствии немедля мне об этом сообщить. Поэтому я предпочитала ждать. А он уже снова был самим собой – уверенным и «колючим»… От его недавней «восторженности» и «участия» не осталось даже следа. Думаю, он был самым странным, самым непредсказуемым человеком на свете. Его настроения кардинально менялись в течение нескольких секунд, и за самым приятным комплиментом мог последовать самый короткий путь в руки палача. Караффа был уникален в своей непредсказуемости и, опять же, прекрасно это знал… – Мадонна Изидора, разве Вы разучились говорить? Помилуйте, Ведьмы Вашего «полёта» обязаны быть посильнее! Во всяком случае, я всегда был в этом уверен. Насколько я понял, Вы среди них – Воин? Как же, в таком случае, Вы могли так легко пойматься на простейшие «человеческие» эмоции?.. Ваше сердце владеет разумом, Изидора, а это недопустимо для столь сильной Ведьмы, как Вы!.. Разве не у Вас, одарённых, говорят: «Будь всегда одинок и холоден, если идёт война. Не пускай своё сердце на “поле боя” – оно погубит тебя». Разве это не Ваши заповеди, Изидора? – Вы совершенно правы, святейшество. Но это ещё не значит, что я полностью с ними согласна. Иногда любовь к человеку или человечеству может сотворить чудеса на «поле боя», Вы не находите?.. Хотя, простите мою наивность, я совершенно выпустила из виду, что эти чувства вряд ли знакомы вам… Но, как же хорошо Вы помните наши заповеди, Ваше святейшество! Неужели Вы ещё надеетесь когда-нибудь вернуться в Мэтэору?.. Ведь того, кто дал Вам свой «подарок», давно уже нет там. Мэтэора выгнала его так же, как выгнала и Вас… Не так ли, святейшество?

Франсиско Гойя

Франсиско Хосе де Гойя-и-Лусьентес / Francisco José de Goya y Lucientes

(30.3.1746, Фуэндетодос, близ Сарагосы, – 16.4.1828, Бордо) – испанский живописец, гравёр, рисовальщик. Сын мастера-позолотчика и дочери обедневшего дворянина. С 1760 учился в Сарагосе у Х. Лусана-и-Мартинеса. Ок. 1769 отправился в Италию. В 1771, получив вторую премию пармской Академии Художеств за картину на тему из античной истории, вернулся в Сарагосу, где писал фрески в традициях позднего итальянского барокко (боковой неф церкви Нуэстра Сеньора дель Пилар, 1771-72).

Около 1773 Гойя обосновался в Мадриде. Вначале работал в мастерской Ф. Байеу, в 1776-80 и 1786-91 выполнил для королевской шпалерной мануфактуры свыше 60 панно, которые служили образцами (картонами) для ковров. Это насыщенные по цвету и непринуждённые по композиции сцены повседневной жизни и праздничных народных развлечений («Зонтик», 1777; «Продавец посуды» , 1778 ;»Ярмарка в Мадриде (Мадридский рынок)» и «Игра в пелоту», 1779; «Ярмарка в Мадриде (Мадридский рынок)»»Новильяда (Молодой бык)», 1780; «Раненый каменщик», 1786; «Игра в жмурки», 1791; все – в Прадо, Мадрид).

Опираясь на опыт венецианских живописцев середины 18 в. (особенно Дж. Б. Тьеполо ), Гойя противопоставил ещё сильным тогда в испанском искусстве традициям парадно-торжественного барокко и рассудочности классицизма, прививаемого мадридской Акадимей Художеств, дух темпераментного наслаждения бытием и жизнерадостного демократизма. Этому способствовала атмосфера наивных надежд, порожденная реформами Карла III в пору его увлечения идеями «просвещённого абсолютизма».

С начала 1780-х гг. Гойя получает известность и как портретист. Свойственная первоначально его портретам парадность (портрет графа Флоридабланка, 1782-83, банк Уркихо, Мадрид) уступает затем место интимности, не исключающей подчас лёгкой иронии по отношению к модели («Семья герцога Осуна», 1787, Прадо; портрет маркизы А. Понтехос, ок. 1787, Национальная галерея искусства, Вашингтон). В эти годы Гойя постепенно переходит к тонко разработанной, не яркой, но звучной цветовой гамме. Фигуры утрачивают рельефность, словно растворяясь в дымке. В 1780 Гойя был избран в мадридскую Академию Художеств (с 1785 вице-директор, а с 1795 – директор её живописного отделения): в 1786 был назначен придворным живописцем, с 1799 первый живописец короля.

Характер искусства Гойи. резко меняется с началом 1790-х гг., когда Карл IV в страхе перед событиями Великой французской революции стал на путь реакции. Жизнеутверждение в творчестве Гойи сменяется глубокой неудовлетворённостью, возрастающей до степени трагизма, праздничная звучность и утончённость светлых оттенков – резкими столкновениями тёмного и светлого, напряжённой монохромностью, увлечение Тьеполо – освоением традиций Веласкеса, Эль Греко, а позже Рембрандта. И хотя Гойя ещё создаёт такие произведения, как сияющая серебристо-пепельными тонами роспись потолка в капелле церкви Сан-Антонио де ла Флорида в Мадриде (1798), в его живописи всё чаще царит подвижный ночной мрак, поглощающий фигуры, которые то едва проступают сквозь тьму, то ненадолго разгоняют её, вспыхивая тревожным сиянием.

Особенно привлекает Гойю графика: стремительность перового рисунка, царапающий штрих иглы в офорте, светотеневые эффекты акватинты. Близость с испанскими просветителями (Г. М. Ховельяносом-и-Рамиресом и М. Х. Кинтаной) обостряет неприязнь Гойи к феодально-клерикальной Испании. В его искусстве появляется яростная сила сопротивления гнёту действительности. В это время (осень 1792 – зима 1793) тяжёлая болезнь приводит художника к глухоте.

В 1790-х – начале 1800-х гг. исключительного расцвета достигло портретное творчество Гойи В нём остро звучат и чувство одиночества, уязвимости человека в тревожном мире (портреты: сеньоры Бермудес, Музей изобразительных искусств, Будапешт; Ф. Байеу, 1796. Прадо; Ф. Савасы Гарспа, ок. 1805, Национальная галерея искусства, Вашингтон), и мужественное противостояние, даже вызов окружающему («Ла Тирана», 1799, АХ, Мадрид: портреты – доктора Пераля, 1796, Национальная галерея, Лондон, Ф. Гиймарде. 1798, Лувр, Париж, И. Ковос де Порсель, ок. 1806, Национальная галерея, Лондон). Но главными становятся беспримерная до того прямота обнажения истины и откровенность личного отношения художника к миру, которые заставляют содрогаться при виде жёсткой обесчеловеченности лиц в «Семье короля Карла IV» (1800, Прадо) или почувствовать таинственную притягательность женщины в «Махе одетой» и «Махе обнажённой» (обе – около 1802, Прадо).

Программно-заострённым воплощением настроенийГойи явилась первая большая серия офортов «Капричос» (80 листов с комментариями художника, 1797-98, обнародованы в начале 1799), в которой в гротескно-трагической форме было всесторонне раскрыто уродство моральных, политических и духовных основ испанского «старого порядка». «Капричос» – творение глубочайшего мыслителя и смелого борца, высшее художественное выражение века Просвещения и Великой французской революции. Вместе с тем это произведение наряду с «Фаустом» Гёте вдохновляло творческие искания последующих поколений, начиная с романтиков. Их привлекали в Гойе острая характерность и мужественная энергия, охват реальной сложности бытия, во имя которых он отвергал абстрактно «правильное» и «разумное». Гойя первым из художников противополагает безличному классицистическому рационализму страстность чувств, откровенность мыслей, дерзостный полёт воображения. Невиданно конкретным историзмом, подлинно народной энергией и страстью личного переживания пронизаны картины «Восстание 2 мая 1808 года в Мадриде» и «Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (обе около 1814, Прадо). В отличие от зрелищно построенных исторических картин романтиков, оба эти произведения Гойи более всего потрясают абсолютной правдой поведения всех действующих лиц и той широтой мировоззрения, которая позволяет художнику быть одновременно испанским патриотом, призывающим к борьбе с завоевателями, и гуманистом, восстающим против войны как акта бесчеловечности.

Своеобразным философско-историческим осмыслением судьбы народа в трагическую эпоху жизни Испании явились офорты «Бедствия войны» (82 листа; 1810-20, изд. в 1863 в Мадриде), исполненные большей частью в период народно-освободительных войн против наполеоновского нашествия и первой испанской революции (1808-14). Последние листы серии создавались в обстановке реставрации Фердинанда VII и жестокой реакции. В эти годы, чрезвычайно тяжёлые для Гойи , он жил в одиночестве в загородном доме («Кинта дель Сордо», т.е. «Дом Глухого»), стены которого расписал маслом (1820-23, росписи ныне в Прадо). Здесь воплотились созвучные «Капричос» идеи противостояния прошлого и будущего, ненасытного дряхлого времени («Сатурн») и освободительной энергии юности («Юдифь»). Ещё сложнее система жутких гротескных образов в серии офортов «Диспаратес» (22 листа; 1820-23, изданы в 1863 в Мадриде под названием «Пословицы»). Но и в самых мрачных видениях Гойи давящая тьма не может остановить движение, которое для него, как и для революционных романтиков, – самое мощное проявление развития жизни. Движение становится ритмичным лей (около 1814, Прадо), в серии офортов «Тавромахия» (1815. изданы в 1816 в Мадриде), в алтарной картине «Моление о чаше» (1819, духовное училище Сан-Антонно, Мадрид) и в знаменитых «Кузнецах» (1819, собр. Х. Фрика, Нью-Йорк). Тьма уступает место вновь загорающемуся сиянию красок в картинах «Водоноска» (1810, Музей изобразительных искусств, Будапешт) и «Махи на балконе» (около 1816, Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Человечность и мудрость Гойи находят своё высокое проявление в его автопортрете (1815, Прадо), портретах Т. Переса (1820, Метрополитен-музей), П. де Молина (1828, собрание О. Рейнхарта, Винтертур).

Последние четыре года жизни Гойя провёл во Франции. В добровольном изгнании он пишет портреты своих друзей-эмигрантов, осваивает новую тогда технику литографии (серия «Бордоские быки», 1826), создаёт полную оптимизма картину «Молочница из Бордо» (1827-28, Прадо). К этому времени влияние Гойи на художественную культуру начинает приобретать общеевропейское значение.

Ссылки

Гойя, Франсиско в Викицитатнике Гойя, Франсиско на Викискладе

• Творчество Франциско Гойя – О художнике, о его драматическом жизненном пути и небывалом по форме творчестве.
• Francisco de Goya – Zoomable Paintings
• Francisco de Goya’s Paintings
• Картины Гойя
• О выставке «Сны разума». Франсиско Гойя и Сальвадор Дали
• Франсиско Гойя (1746-1828) ОФОРТЫ ИЗ СЕРИИ «БЕДСТВИЯ ВОЙНЫ»
• Франциско Хосе де Гойя. Биография
• Гойя Франсиско Хосе де

  – статья из Большой советской энциклопедии.

• Гойя-и-Лусьентес. Картинная галерея. Биография.
• Офорты Сальвадора Дали: переработанные иллюстрации «Капричос» Гойи

Тематические сайты Discogs MusicBrainz Internet Speculative Fiction Database RKDartists WikiTreeСловари и энциклопедииБольшая каталонская Большая российская Britannica (онлайн) Britannica (онлайн) Notable Names DatabaseНормативный контрольBAV: ADV10200750, ADV11570825, ADV11570828, ADV11570829 BIBSYS: 90104836 BNC: a10460500 BNE: XX947939 BNF: 11905615r CONOR: 15245155 GND: 118541064 ISNI: 0000 0001 2280 1608 LCCN: n79003363 NDL: 00441444 NKC: jn19990002799 NLA: 36545788 NLG: 72497 NLR: RUNLRAUTH778136 NTA: 068321201 NUKAT: n95402289 PTBNP: 16379 LIBRIS: 188508 SUDOC: 027323765 VIAF: 54343141 ULAN: 500118936 WorldCat Identities (via VIAF): 54343141 [Романтизм Категории:

• Родившиеся 30 марта
• Родившиеся в 1746 году
• Персоналии по алфавиту
• Родившиеся в провинции Сарагоса
• Умершие 16 апреля
• Умершие в 1828 году
• Умершие в Бордо
• Художники по алфавиту
• Глухие художники
• Художники Испании XVIII века
• Графики Испании
• Художники романтизма
• Франсиско Гойя
• Художники Испании XIX века

Источник