Ик 12 пос молочница

ИК-12 – колония ОБЩЕГО режима

В начале недели получил сообщение о голодовке осужденных и применении физической силы к ним в колонии общего режима ФКУ ИК-12 УФСИН России по Республике Мордовия.

Как всегда поехал на место и написал заявления о предоставлении свиданий с осужденными. 1 октября я оказался в поселке Молочница после 9 часов. Начальника колонии не было, все мои попытки увидеть других должностных лиц не увенчались успехом. Как всегда у них оказалась ответственная задача, подведение итогов 9 месяцев, инвентаризация и еще что-то такое явно неудобоваримое, что помешало им выйти и разрешить вопрос. После трех часов ожидания я уехал в другую колонию.

4 октября приехал в 8 часов 30 минут. Дождался начальника и подал ему заявление. Он посмотрел на него как на новые ворота и отказался рассматривать, отдайте инспектору комнаты свиданий, только через нее. Регламента рассмотрения заявлений о предоставлении свиданий нет, в каждой колонии по своему. В одних заходишь к начальнику колонии и тот рассматривает заявление, в других отдаешь инспектору комнаты свиданий. Мне лично нравится второй вариант. Пошел к инспектору комнаты свиданий. Та от моего заявления отшатывается как ошпаренная, я не буду брать ваше заявление, я только от родственников осужденных принимаю заявления на свидания.

Пришлось съездить в дубравную прокуратуру, там написал заявление и попросил рассмотреть и обязательно опросить меня. Результат будет через месяц.

В обед приехал опять в колонию. На этот раз мое заявление с документами инспектору комнаты свиданий взяла без слов. Потянулись долгие минуты ожидания. Наконец в в 16 часов 30 минут приходит она и показывает несколько заявлений от осужденных, в которых они отказываются от встреч с адвокатами и правозащитниками и указывают, что претензий к администрации колонии не имеют.

При этом на моем заявлении отсутствует отметка начальника колонии о причинах отказа в предоставлении свидания.

Кроме меня такой отказ получили два адвоката и правозащитник Оксана Труфанова.

Теперь можно открыто говорить, что в колонии происходят что-то такое, о чем нельзя знать адвокатам и правозащитникам. У меня давно сложилось мнение об этой колонии как одной из болевых точек УФСИН Мордовии. Постоянные сообщения о применении физической силы к осужденным, грубое отношение к осужденным, вымогательство. Напомню, что в производстве Зубово_Полянского межрайонного следственного отдела Следственного Комитета России находится уголовное дело по факту смерти осужденного Кокнаева А., возбужденное после полугода после его гибели. Я представляю интересы родителей и на основании известных мне обстоятельств уголовного дела могу сказать, что осужденного убили. Следователи конечно сделают многое, чтобы не заметить и не найти доказательств этого. Хотя самое главное они уже сделали. Как известно, большинство раскрытых преступлений раскрыто именно из-за своевременных действий по выявлению доказательств именно в первые часы после преступления. О какой грамотной работе следователя можно говорить, когда не было осмотрено место происшествия, утеряны предметы с места происшествия, вопросы экспертам задаются исходя из одной версии, а другие даже не разрабатываются. О какой работе с потерпевшим можно говорить когда следователь не выслал ни одного постановления мне как представителю потерпевшего.

Исходя из такого положения, администрация колонии несомненно уверена в своей непотопляемости. То обстоятельство, что сотня осужденных вынуждена голодать в знак протеста против действий администрации, никак не влияет на положение. Вероятнее всего, голодовка не была даже зафиксирована и о ней не сообщили в Дубравную прокуратуру. В подобных случаях администрация поступает следующим образом – голодающему приносят еду, а потом забирают. То есть голодовки нет, а есть желание осужденного соблюдать диету. Всем известны действия сотрудников в отношении Толоконниковой, когда она объявила голодовку. Замалчивание факта сначала, затем попытка закрыть тему.

И поэтому для меня колония является именно представителем того общего режима, который соблюдается в Мордовии, в котором осужденный является не человеком, над исправлением которого необходимо работать (если он, конечно, является таким уж закоренелым преступником), а средством для зарабатывания денег.

Источник